Читать книгу "Печенье счастья  - Черстин Лундберг Хан"

– Вот и чудно, – пробормотал я.

Мы дождались, пока папа не включил на кухне кран и начал, насвистывая, мыть посуду, и принялись вскрывать золотистые пакетики.

И хотя я провел полдня, поедая имбирное печенье, мне опять захотелось есть, и я запихивал себе в рот одно печенье за другим. Пол постепенно усеялся золотистыми обрывками. Бие тоже жевала и показывала мне свои записки. Дружба, терпение, мечты, правда… И так далее и тому подобное. И ничего похожего на те слова. «Произнеси свое самое сокровенное желание, и оно исполнится». Ни намека…

Вскоре я почувствовал, что уже объелся печеньем, и вдруг без всякого предупреждения в моем животе раздалось громкое урчание.

Бие, вздрогнув от неожиданности, уставилась на меня, а потом рассмеялась. Но я ничуточки не обиделся. У нее был очень добрый смех. Такой воркующий, как у маленькой птички, счастливый смех без тени издевательства. А еще он был очень заразительный. Я тоже начал смеяться. Вдруг у меня снова заурчало. Бие так захохотала, что свалилась на пол.

– Оскар, – держась за живот, визжала она. – Ой не могу, Оскар! Ха-ха-ха!

И тут уже заурчало у нее!

У меня от смеха изо рта полетели крошки от печенья. Скоро мы уже оба катались по полу и хохотали как сумасшедшие.

Вели мы себя точь-в-точь, как парочка пятилетних несмышленышей, но нам совсем не было стыдно. Только очень весело.

В разгар нашего безумия кто-то постучался, и, прежде чем я успел что-то сказать, дверь открыла мама. Она еще не успела снять пальто и стояла на пороге, открыв рот. Ее можно было понять. Два подростка катаются по полу, усыпанном золотистыми бумажками, и ржут как ненормальные.

– Ой, весело тут у вас, – только и смогла сказать мама.

И я тут же выдал:

– Ага, хочешь с нами?

Бие простонала от смеха, и у нас начался новый приступ хохота. Мама только улыбнулась и, покачав головой, закрыла за собой дверь. Через некоторое время мы успокоились, и я вытер слезы, выступившие от смеха. Бие перевела дух и села, прислонившись к углу кровати.

– Бедный мой живот, – сказала она.

– Что, «печенье счастья»? – подколол я ее.

Бие покачала головой и сжала губы, чтобы снова не рассмеяться. В глазах у нее по-прежнему плясали смешинки.

– Хотя это грустно, – произнесла Бие.

– Что? – хихикнул я.

– Мы так и не нашли нужной записки, – вздохнула девочка.

– Знаю, – расплылся я в улыбке. – Это очень грустно.

Я говорил так, потому что чувствовал себя счастливым. Полностью измотанным, но жутко счастливым. Хотя печенье закончилось, а мы так и не нашли того, что искали.

– Мне нужно идти домой, – улыбнулась Бие.

Она поднялась с пола и отряхнула крошки с кофты. Я проводил девочку до прихожей и подождал, пока она обуется и наденет куртку.

– Кажется, у нас дома больше нет «печенья счастья», – усмехнулась Бие. – Скорее всего, мы закажем новые только через неделю.

– Понятно, – кивнул я.

– Но мы все равно еще встретимся? – спросила Бие.

– Обязательно, – улыбнулся я.

Все возможно?

Мама заставила меня собрать с пола все обрывки от пакетиков из-под печенья и бумажки с записками. Я, правда, предложил воспользоваться пылесосом, но мама заупрямилась так, что пришлось ползать по всей комнате и собирать мусор в мешок.

Но именно в тот момент, когда я стоял на кухне, собираясь выкинуть мешок в мусорное ведро, мне в голову пришла мысль. Что, если из других записок тоже может выйти какой-нибудь толк? Я искал только одну бумажку, а вдруг остальные тоже обладают каким-нибудь волшебным действием и смогут пригодиться? Я тихонько прокрался обратно в свою комнату и спрятал мешок со смятыми записками под кровать.

Перед сном я вытащил мешок и принялся изучать его содержимое.

«Повезет тому, чьим другом ты станешь».

Эта фраза встречалась чаще всего. Я перевел взгляд на потолок и посмотрел на бледный прямоугольник света от уличного фонаря. Вспомнил, как мы с Бие стащили сегодня целую банку печенья из ресторана ее родителей. Она была не обязана помогать мне, но все-таки помогла. Почему? Потому что ей стало меня жаль? Или она решила, что это будет круто? Все равно, чтобы это ни значило, Бие повела себя как настоящий друг. И это даже несмотря на то, что на пути ей попался такой странный, нелепый парень, как я.

Записка права. Повезет тому, чьим другом Бие станет. Мне ведь даже пришла на ум эта фраза, когда мы шли ко мне домой с банкой «печенья счастья». Конечно же, когда выпадет шанс, я обязательно тоже сделаю Бие что-нибудь полезное. Это хорошая записка, даже если в ней нет ничего волшебного. Я отложил ее в сторону.

Когда мама заглянула ко мне в комнату, я зажмурился и притворился спящим. Она погасила на кухне свет, и через некоторое время в квартире стало тихо. Было только слышно, как работает холодильник.

Я немного полежал с открытыми глазами. Спать совсем не хотелось. Тогда я снова принялся перебирать бумажки. Текст на многих был довольно странный.

«Все ответы, которые ты ищешь, внутри тебя».

Чепуха! Абсолютно не подходит. То, что я ищу, лежит неизвестно где в одном из «печений счастья». А внутри меня только еще большая путаница и неразбериха.

«Во сне, как и наяву, все возможно».

Да, неплохо. Тогда я – рождественский гном и живу в джунглях.

«Не бойся сделать шаг вперед».

«Хм, звучит как-то знакомо», – подумал я.

Я сел на постели и включил лампу. При скудном голубоватом свете, льющемся из окна, было сложно разбирать крохотные буковки.

Значит, не бояться сделать шаг вперед? А что? Это очень похоже на то, что бабушка говорила про любовь: «Неизвестно, что хуже: почувствовать себя глупцом, когда тебя отвергли или когда ты так и не осмелился признаться?»

Может, бабуля тоже нашла это в «печенье счастья»? По крайней мере, звучит похоже.

– Но сейчас речь идет не о любви, – тихо сказал я себе и бумажке, которую держал в руке. – Значит, и бояться мне нечего.

Но все-таки он был во мне: СТРАХ. Я чувствовал его. Или, может, это нервы? Сердце тяжело ухало в груди, как будто я заболеваю.

Я отложил бумажки в сторону и выбрался из постели. Я не мог лежать спокойно – руки-ноги дрожали от нетерпения, как будто я чего-то ждал.